Дятлыв доме

Отряд: Picariae, Piciformes = Дятлы, дятлообразные

Семейство: Picidae = Дятловые

Род: Род: Dendrocopos Koch = Пёстрые дятлы

Род: Dryocopus Boie = Чёрные дятлы (желны)

Род: Picoides Lacepede = Трёхпалые дятлы

Род: Род: Picus Linnaeus = Зелёные дятлы

Читать : Дятловые

Дятлы в доме

Дятлы — редкие обитатели вольеры или клетки, а птицы эти очень интересны в неволе. Самый обычный у нас дятел — большой пестрый. Размером он со скворца, красивой черно-белой окраски, с красным подхвостьем. У самцов — еще атласно-красный затылок, у самок — голова черная, у молодых — значительного размера красная шапочка. Большой пестрый дятел — самый зерноядный из всех наших дятлов. Всю зиму он питается преимущественно семенами ели или сосны, поэтому прокормить его в неволе нетрудно.

Дятла можно поймать зимой у его «кузницы» западнёй (если он не успеет разбить ее в щепы до прихода птицелова и улететь). Но выдержать его в неволе трудно. Все дело в том, что сажать дятла приходится в железную клетку. Целый день он долбит железо. В конце концов могучий клюв начинает сдавать, птица разбивает его до крови и гибнет. Так я лишился одного из своих дятлов, который очень быстро привык, на второй день стал брать из рук мучных червей, хорошо ел.

Этой птице нужно оборудовать в клетке «кузницу» и давать побольше еловых шишек. С утра до вечера дятел будет ими заниматься, добывая себе корм. На долбление железной клетки ему просто не останется времени. Через неделю он оставит попытки разбить клетку, смирится с неволей и может быть переведен на обычные зерновые корма. Среди последних кедровые орехи, бесспорно, занимают первое место. Но дятел хорошо ест подсолнухи, коноплю, раздалбливая их и доставая только семечко.

Наши представления о большом пестром дятле как о птице, кормящейся преимущественно насекомыми, которые добываются под корой деревьев, без сомнения, весьма неточны. Зимой, как уже говорилось, дятлы кормятся семенами хвойных деревьев. Летом, в период выкармливания птенцов, птицы используют молодых, еще не летающих стрекоз, которых собирают на камышах у реки; тлей, соскобленных клювом с листьев; всяческих насекомых, найденных на стволах деревьев. Не так уж редко дятлы едят птенцов и яйца птиц. На Звенигородской биостанции наблюдали дятла, который носил птенцам странных белых червяков. Когда их удалось отобрать у птицы, то оказалось, что это были макароны, выброшенные на соседнюю помойку.

Последний случай убеждает нас в том, что прокормить дятла совсем нетрудно: он ест почти все. Кроме уже упомянутых кормов, можно назвать лесные и грецкие орехи, сырое и вареное мясо, соловьиную смесь' и, конечно, муравьиные яйца, которые он нередко использует и в природе. Мучных червей дятел ест с большой жадностью, до 50 за один раз.

Если поднести червя к клетке или вольере, где сидит дятел, то волей-неволей он будет пытаться достать лакомый кусок своим языком. Вот тут-то воочию и можно убедиться, что значит для птицы этот орган и как она им действует. Язык поразительной длины, с костяной зазубренной иглой на конце. Наколов на нее червя, дятел молниеносно отправляет его в рот движением, которое человеческий глаз почти не улавливает.

Однако, если заводить дятла, то лучше всего брать его птенчиком и выкармливать. Хотя взрослые птицы превосходно приручаются, но птенцы становятся совершенно ручными и не уступают в этом отношении врановым и скворцам. Молодых в дупле найти нетрудно: подросши, они сами громким криком выдают место своего нахождения. Достать птенца из гнезда труднее. К тому же и дупло разрушать нельзя, чтобы не погубить всего выводка. Когда производилась киносъемка «Крылатой защиты», нам понадобился дятел. Так как у него была довольно сложная «роль», решили достать птенца и подготовить ручного выкормыша. И вот целый выводок дятлов (в кино все делается с запасом) появился у нас в лаборатории на Звенигородской биологической станции. Птенцов взяли незадолго перед вылетом, они уже хорошо бегали по стволам деревьев, но еще не летали. Надо сказать, что воспитывали мы их сурово: лишь день или два кормили с пинцета муравьиными яйцами. Только они начали делать первые попытки самостоятельно клевать, кормежку их прекратили. Как мы и предполагали, проголодавшиеся птенцы быстро освоили искусство клевания. Сейчас же их перевели на белый хлеб в молоке с небольшой добавкой муравьиных яиц. Вскоре дятлов передали для съемок и оставили только одного. Он жил несколько дней в ящике и был выпущен. Хотя с дятлом почти не занимались и находился он у нас всего с неделю, птица так привыкла, что, живя на воле, осталась ручной. По утрам дятел прилетал на березу у самой лаборатории и терпеливо ждал, когда откроют окна в застекленной террасе. Здесь размещалась вся наша живность, с которой работали студенты. На столах, на полу постоянно были рассыпаны муравьиные яйца. Их птица и собирала, влетая в первое же открытое окно.

Утро дятел проводил на березе у входа в лабораторию. Днем в жару он исчезал в лесу, но к вечеру опять появлялся на своем обычном месте. Птица залетала в лабораторию, клевала муравьиные яйца на тропинке, где они были постоянно, так как здесь разбирали приносимые из леса муравейники. Когда приходила экскурсия пионеров из соседних. лагерей, мы показывали нашего дятла на березе. Он сидел совсем низко на стволе, тихонько долбил что-то и краем глаза следил за людьми. Дятел подпускал к себе ребят совсем близко. Но стоило протянуть руку, как он быстро взбегал по стволу на несколько метров и уже оттуда рассматривал экскурсантов. Дятлов выкармливал юный натуралист А. Малашенко. Чтобы достать их из дупла, он стучал по стволу дерева, где было гнездо. После второго удара один дятленок выскочил из дупла и был пойман. Так же были добыты еще два.

С первого же дня птенцы, хотя они были уже большими, оперенными, брали из рук любой корм: мучных червей, жуков, кузнечиков. Больше всего птицы любили свежие муравьиные яйца. Кроме того, они ели творог, растертый с сахаром, и различные» каши — манную, рисовую, пшеничную. Лакомством служили' большие жирные личинки древоточцев. Дятел схватывал одну из них, умерщвлял, перебирая в клюве, и заглатывал всегда с головы долго, с отдыхами. Через неделю пребывания в неволе дятлы охотно стали есть орехи, подсолнухи, еловые семена из шишек. Интересно, что выкормыши, ни разу не видавшие этих кормов, сразу же стали обращаться с ними так, как и все дятлы: находили щель — «кузницу», вставляли в нее орех или подсолнух и разбивали клювом. Освоили они и добывание таким же образом семян ели из шишек. Дятлы спокойно садились на своего хозяина, едва он входил в вольеру. Однако у них не было осторожности по отношению к посторонним. Они могли сесть и на человека, которого увидели впервые. Это редко бывает у птиц и совершенно невероятно почти для всех врановых.

Самое неприятное свойство дятлов — их долбление. Каждую новую вещь они осваивают долблением и, бывает, приводят ее в негодность. Однажды в вольере оставили табуретку и молоток. То, что дятел раздолбил табуретку,— не удивительно. Но и на молотке он оставил следы своего клюва: весь металл сверху, как утверждает А. Малашенко, оказался покрытым маленькими черточками. Вот каков клюв у дятла! При переезде в Москву дятлы раздолбили веревку, которой была завязана дверца клетки. Два из них выскочили в кузов машины, груженной чемоданами. Долго они искали что- нибудь поесть, пытались раздолбить чемоданы и, наконец, один за другим улетели в лес. В клетке случайно остался один дятел, который и попал в Москву. Он побывал у многих любителей. Все они через самый короткий срок от него отказывались и дарили какому-нибудь

Дятел приспособил себе для ночлега гардероб. своему товарищу. У одной юной натуралистки этот дятел должен был жить между двумя оконными рамами. Как и следовало ожидать, он быстро продолбил раму, ведущую на улицу, и был схвачен в самый последний момент перед вылетом.

После этого дятел вернулся к своему первому воспитателю и стал жить в комнате. Здесь он занялся долблением плинтусов, портретных рам, книжных полок и даже книг. После того как дятел приспособил себе для ночлега гардероб, продолбив в нем спереди сквозную дыру, сам воспитатель отказался от птицы. Ее отдали в один из школьных уголков живой природы. Здесь дятла поместили в большую садовую вольеру. В первый же день он стал любимцем юных натуралистов школы. Только дятлу в вольере не понравилось. На следующее утро он продолбил в дощатом потолке дыру — и был таков. О дальнейшей судьбе этого дятла ничего не известно.

Ну вот, читатель, дятел — птица очень интересная в неволе. Но условия для его содержания должны быть особенные: он и железо пытается долбить. Самое лучшее, на мой взгляд,— держать летом выкормышей на воле. Они настолько ручные, что не улетят от человека, и достаточно осторожны, чтобы не попасться в лапы кошке. «Малый пестрый дятел ' — одна из самых милых лесных птичек,— говорит проф. А. Н. Формозов.— Ростом он немного больше воробья, более короткохвостый и большеголовый, чем другие, наши дятлы. В морозный зимний день, распушившись, приподняв ершом оранжевые перышки темени, он ползает по деревьям, как пестрый шарик, оживленно постукивает клювиком, то и дело покрикивает...» Маленькие синички любят следовать во время своих кочевок за дятлами. У последних — сильный клюв, кото- рым они раздалбливают кору на деревьях. Дятлы никогда не выбирают из-под нее всех насекомых. То, что осталось на дереве,— их добыча, а то, что упало на землю с кусками коры, становится достоянием птичек — спутников дятла.

Малый пестрый дятел иногда встречается у любителей. Чаще всего он живет в большой общей вольере, украшая ее своей нарядной внешностью. Он довольно миролюбив и повздорить может разве только с поползнем. Двух дятлов вместе держать нельзя: они жестоко дерутся. Вот, видимо, почему в синичьих стаях встречается, как правило, только по одному дятлу.

Корм для этой птички в неволе — муравьиные яйца, мучные черви, соловьиная смесь. Нужно помнить, что малый дятел весь год насекомояден и поэтому более требователен к кормам, чем большой пестрый дятел, который всю зиму питается семенами.

Приручается дятлик очень хорошо и быстро. Птенца, взятого из гнезда, нетрудно выкормить муравьиными яйцами.

Выводок малых дятлов был однажды на Звенигородской биостанции. Случайно как-то повалили крошечную гнилую осинку в лесу. Она рассыпалась прахом, и из нее вывалилось несколько еще голеньких птенчиков. Оказалось, что тут было гнездо малого пестрого дятла. Заменить разрушенное дупло было нечем, и птенцов забрали на биостанцию. Выкармливали их «всем обществом». Синичник с птенцами стоял на самом людном месте — у входа в лабораторию. Над ним красовался большой плакат: «Накорми голодающих». Муравьиные яйца и пинцет всегда лежали рядом. Каждый проходящий считал своим долгом сунуть несколько щепоток корма в красные рты орущих птенцов. Молодые дятлы очень голосисты. Это объясняется тем, что они надежно укрыты от хищников дуплом и недоступны для них.

Так они и выросли, эти «общественные» выкормыши, но оказались на редкость неблагодарными: как только начали перепархивать, так и разлетелись по лесу. Мы их видели день-два усердно ищущими корм на стволах деревьев. Потом они исчезли. Так ни разу дятлы и не заглянули на терраску, где всегда был запас муравьиных яиц и куда регулярно наведывались все наши выкормыши — черный дрозд, вертишейки, жулан, черные дятлы — и другие птицы, в том числе и дикая белая трясогузка, которая кормила своих птенцов за наличником окна лаборатории исключительно за счет наших запасов муравьиных яиц.

Черный дятел, или желна, размером почти с ворону. Он действительно совершенно черный, с красной шапочкой (самец) или красным затылком (самка). В неволе этого дятла держать почти невозможно: удары его клюва по силе подобны ударам небольшого топора. Желна отщепляет от крепкого, не гнилого дерева щепки до 10—12 см длиной. В здоровых, растущих елях он способен выдалбливать дыры — кормушки для добывания муравьев — таких размеров, что иногда сам без труда помещается в них. Дятел прилетает к этим дырам и стучит клювом. На стук выбегают через вскрытые ходы обеспокоенные рыжегрудые муравьи, живущие в корнях и сердцевине ели. Их-то и надо желне: пообедает ими на одной кормушке — летит к следующей.

Брем рассказывает историю, как черный дятел буквально разнес в щепки значительную часть охотничьего домика в лесу. Удар такого могучего клюва может быть опасен для человека.

У нас на Звенигородской биостанции очутилась тройка черных дятлов, которые начали оперяться. Мать у них погибла, а отец бросил гнездо. Птенцов взяли исхудавшими, едва живыми. Они были выкормлены почти исключительно свежими муравьиними яйцами. Дятлы привыкли к людям. Меня они явно выделяли среди многих других обитателей биостанции, так как я больше всех с ними занимался. Думаю, что черные дятлы приручаются даже лучше, чем большие пестрые и, конечно, малые. Выросши, птицы держались в лесу, но прилетали на зов «черный». Дятел летел из леса прямо на человека, но не садился на плечо или руку, как это делают другие ручные птицы. Желна всегда опускается вертикально на грудь, как он опускается на дерево. Надо сказать, что у дятлов очень острые и цепкие когти. Прежде чем звать птиц, нужно было надевать пиджак, а поверх него — халат. При подлете дятла приходилось закрывать рукой лицо. Кто знает, вдруг ему придет желание сесть не на грудь, а выше. Когда все три птицы размещались на груди, прыгали и ползали вокруг туловища, как по стволу дерева, с ними можно было идти куда угодно.. Так они могли держаться часами. Конечно, их кормили чем-нибудь вроде муравьиных яиц, которые они ели в громадном количестве.

Два самца стали довольно быстро дичать: их трудно было вызвать из леса. Но когда они прилетали, то не казались дикими. Наконец они исчезли, и навещать нас продолжала только одна самочка. Уезжая из Звенигорода в Москву, мы ее забрали. Чтобы она не раздолбила клетку, ее посадили при перевозке в маленький ящичек, в котором птица не могла размахнуться (для удара черному дятлу нужен очень большой размах головой). Мы отдали нашу желну в Московский зоопарк, где она и прожила много лет. Это была, кажется, первая и последняя желна в нем.

Птица и в зоопарке доставила немало хлопот. В первый же день она повредила деревянный домик, стоявший в вольере. Его отремонтировали и обили железом. Тем временем дятел расщепил деревянный каркас вольеры в нескольких местах, да так, что она грозила обрушиться. Его тоже заменили на обитый железом. Тогда птица принялась за деревянную кормушку и разнесла ее в щепки. Наконец заведующий секцией орнитологии Догадался, что делать: в вольеру поставили кряжистый березовый чурбан. Этого чурбана желне хватило на неделю, хотя трудилась она над ним очень добросовестно. Так пошло и дальше.

Непременной особенностью ухода за желной стало предоставление ей дровяных чурбанов для работы клювом. А работа эта, видимо,— естественная потребность дятла.

Источник: К.Н.Благосклонов. ПТИЦЫ В НЕВОЛЕ. Государственное учебно-педагогическое изд-во Министерства просвещения УСФОР. МОСКВА • I960