Жизнь слонов

• Семейство: Elephantidae Gray, 1821 = Слоновые
• Род: Elephas Linnaeus, 1758 = Индийские слоны
• Род: Loxodonta Cuvier F., 1827 = Африканские слоны
• Род: Mammuthus Burnett = Мамонты

Отстрел слонов в Национальном парке Крюгера

Читать дополнительно: * Предки (предшественники) хоботных

Популяция слонов в Национальном парке Крюгера растет приблизительно в три раза быстрее, чем популяция человека в среднем на планете. Численность слонов в парке, равная примерно 7 000 особей в 1995 году к настоящему времени удвоилась, достигнув 14 000. В результате этого, количество высоких деревьев в парке резко сократилось, и этот процесс набирает скорость. Опыт других мест в Африке показывает, что, вероятнее всего, произойдет дальше: Национальный парк Амбосели в Кении (Amboseli National Park), где все растущее число слонов оказалось сосредоточено на относительно небольшой площади заповедника, потерял, по оценкам, пятьдесят процентов видов растений. Помимо большого числа видов насекомых и других беспозвоночных, которые, вероятно, исчезли вместе с этими растениями, Амбосели потерял красивейших лесных антилоп: малого куду и бушбоков (bushbucks), а также, несколько позднее, жирафовых газелей-геренуков и самих жирафов.

Но как же это может быть, что мы должны истреблять слонов в Парке Крюгера – причем мы должны будем убить тысячи этих животных – для того, чтобы сохранить разнообразие жизни в парке? Разве не само отсутствие человеческого вмешательства в природу позволило Африке достичь такого поразительного уровня биоразнообразия? Разве сама природа не поддерживает популяции слонов на таком уровне, который не вредит разнообразию окружающей их жизни? – На уровне, на котором сами же слоны вносят значительный вклад в работу гигантского мотора, вырабатывающего это разнообразие жизни, мотора, который мы называем «экология»?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны будем заглянуть на полтора миллиона лет назад, в прошлое, в эпоху, которая называется «ранний плейстоцен». Люди, в форме древнего человеческого вида Homo erectus или «человек прямоходящий», уже жили в Африке в это время. И точно также множество знакомых нам сегодня африканских животных – львов, леопардов, антилоп-куду и гну и оба вида африканских носорогов тоже жили тогда, как живут и по сей день.

Однако животные, которые показались бы нам сегодня совершенно незнакомыми, также называли Африку той эпохи своим домом: тогда, например, черный континент населяли не менее трех видов саблезубых кошек. Удлиненные клыки и мощная шея, могучий плечевой пояс и массивные передние лапы, которыми обладали все три вида саблезубых, ясно указывают на то, что эти кошки эволюционировали и все больше специализировались на охоте на крупную добычу. Такую, как слоны. Полтора миллиона лет назад в Африке жило гораздо больше видов крупных животных, чем сегодня. В ней жили, в частности, от 8 до 12 самостоятельных видов слонов. Туристам из будущего, таким как мы с вами, потребовался бы куда более объемистый коллинсовский «Определитель диких животных Африки» (Collins Guide to African Wildlife), чтобы распознать все эти виды слонов – динотериев, гомпотериев, мастодонтов, мамонтов и собственно слонов – чем тот, которым мы пользуемся сегодня. Современный «африканский слон», Loxodonta africana, точно так же, как и современный «азиатский» или «индийский» слон Elephas maximus, тоже жили тогда в Африке.

Затем, около 1,4 миллиона лет назад, произошло невероятное событие: все африканские виды слонов, за исключениам сегодняшнего «африканского слона» Loxodonta и «азиатского слона» Elephas – исчезли. (Азиатский слон Elephas вымрет в Африке позднее.) Другие крупные животные, такие как лесной бегемот и огромный Ancylotherium, смутно напоминающий носорога, тоже были стерты с лица континента в ходе этого спазма вымирания, произошедшего 1,4 миллиона лет назад. Крайне маловероятно, что эти большие звери вымерли в Африке из-за климатических изменений: обе Америки и Азия также были населены несколькими разными видами слонов в это время, но ни один из них не вымер в этот период. Новый Свет на самом деле был все еще населен поразительно разнообразной коллекцией слонов и их родственников (семью самостоятельными видами), когда люди пришли туда из Азии всего лишь около 15 тысяч лет назад. Почему в таком случае все эти разные виды хоботных исчезли из Африки – и только из Африки - около 1,4 миллиона лет назад?

Пол Мартин (Paul Martin), Почетный профессор наук о Земле Университета Аризоны (Emeritus Professor of Geosciences at the University of Arizona) и Вильгельм Шюле (Wilhelm Schule) (1929-1997), археолог, работавший в рамках программ Института фюр Ур унд Фрюхгенсщищте Фрейбургского университета (Freiburg University’s Institut fur Ur- und Fruhgeschichte) в поздний период своего творчества инициировали яростные дебаты – тот самый фурор, который провоцируют все значительные научные революции – заявив о том, что наш прямой предок, человек прямоходящий (Homo erectus) несет ответственность за внезапное исчезновение тех многочисленных видов хоботных Африки, о которых шля речь выше.

Целый ряд стоянок со следами забоя, кости, с которых было срезано мясо, и выброшенные каменные инструменты предоставляют серьезные доказательства того, что люди охотились на слонов и прочих хоботных животных уже 1,8 миллиона лет назад (см. Тодд Суровел и др. «Археологические свидетельства общепланетарного характера об истребительной охоте на хоботных (слонов)», опубликованные в 2005 году в издании Материалы Национальной академии наук [Todd Surovell et al., “Global archeological evidence for proboscidean [elephant] overkill,” in the 2005 Proceedings of the National Academy of Sciences]) . Однако демонстрация того, что люди стали способны охотиться на большую добычу 1,8 миллиона лет назад, не является доказательством того, что они могли истребить этих животных.

Психолог Леда Космидес (Leda Cosmides) и антрополог Джон Тооби (John Tooby) представили ответ на этот вопрос, указав, что животные способны выработать полезные новые поведенческие навыки только посредством эволюции, процесса, занимающего тысячи поколений, тогда как члены семейства людей обладают возможностью буквально за ночь изобрести новые стратегии поведения. Это качество давало возможность гоминидам осваивать нововведения, которые, как указывают Космидес и Тооби, были «слишком быстрыми по сравнению со сроками эволюции их жертв, чтобы последние могли развить у себя защитные поведенческие навыки путем естественного отбора». «Вооруженные этим преимуществом – заключают авторы – гоминиды ворвались в новые экосистемы и области обитания подобно взрыву, развив поразительное разнообразие методов добычи ресурсов и выживания, [и] вызывали вымирание многих видов животных, на которых они охотились…».

Большинство видов хоботных, столкнувшись лицом к лицу со сравнительно быстрым возникновением хищника, который был способен пустить пожар по зарослям кустарников и саванне, убивать на расстоянии и изобретать охотничьи стратегии при помощи языка, – большинство из этих видов слонов и слоноподобных животных Африки в буквальном смысле слова не успели эволюционным путем развить защитные способности, которые требовались для выживания в таких условиях. Современные киты находятся в аналогичной ситуации. Поскольку люди охотятся на них всего лишь несколько столетий, они еще не имели достаточного времени, чтобы изменить свое неподобающе доверчивое поведение, которое киты демонстрируют в присутствии нашего вида. Шюле пишет: «Мелвилловский «Моби Дик» является не более, чем плодом воображения. Большая часть смертей на охоте среди китобоев прошлого была результатом несчастных случаев, а не агрессивных действий самих китов».

Однако если это правда, тогда каким же образом Loxodonta africana, вид, который мы сегодня называем «африканским слоном», выжил в условиях беспрецедентного могущества, который получил уже предковый вид людей полтора миллиона лет назад? Локсодонт смог выжить потому, что лавина новых стратегий поведения людей, которая захлестнула и оказалась смертельной для других видов слонообразных животных Африки, оказалась все же достаточной медленной, чтобы «традиционная» эволюция смогла идти в одном темпе с ней и обеспечить, в случае данного конкретного вида (а также в случае «азиатского» слона из рода Elephas) выработку навыков защиты.

На гораздо более позднем этапе – между 50 000 и 10 000 лет назад – технологическая мощь человечества пережила гораздо более стремительный рывок. Среди множества сложных умений, которые мы приобрели во время этого позднепалеолитической технологической революции, была способность изготавливать теплую одежду и обувь. Это позволило представителям уже нашего вида, современного человека Homo sapiens, проникнуть в Северную Евразию и пройти оттуда в Новый Свет, где мы встретили популяции североазиатских и американских хоботных – мамонтов, мастодонтов и гомпотериев, которые вообще никогда не сталкивались с охотничьими практиками людей. С появлением в этих районах мира человека, в течение нескольких тысячелетий все десять видов слонов и их родственников, которые жили в Северной Евразии и обеих Америках еще пятьдесят тысяч лет назад, вымерли.

Loxodonta и Elephas смогли выжить в этом позднее-плейстоценовом слоновьем холокосте благодаря поведенческим адаптациям, развившимся в результате испытаний, которые устроило для них наше гоминидное семейство еще в раннем плейстоцене и благодаря более чем миллионолетнему опыту столкновений и ко-эволюции с этим семейством. В итоге, они смогли выстоять даже при возникновении той всесокрушающей мощи, которую в конце палеолита развивал последний представитель семейства гоминид, Homo sapiens. Поведенческие навыки, которые позволили этим двум видам слонов выжить, включают в себя инстинктивный страх и агрессивность по отношению к людям, помноженные на уровень интеллекта самих слонов, который оказался достаточным для смягчения эффектов нашей собственной колоссальной интеллектуальной мощи.

Когда люди стерли с лица Земли большинство видов слонов Африки еще в раннем плейстоцене, к 1,4 миллиона лет назад, три вида саблезубых кошек, приспособленных исключительно к охоте на самых крупных животных континента, последовали за своей добычей в пропасть вымирания. Мы не должны думать, что саблезубые кошки были «примитивными животными», которые были вытеснены из-за конкуренции с современными кошками, такими как львы. Саблезубые жили в Евразии еще 30 000 лет назад, и, когда люди впервые пришли в Америку в еще более поздние времена, два вида потерянных саблезубых кошек Африки – из родов Megantereon (Smilodon) и Homotherium – все еще процветали на континентах Нового Света [бок о бок со львами, как и в Евразии – прим. переводчика]. Саблезубые, говоря кратко, исчезли с нашей планеты из-за того, что люди истребили большую часть их добычи и монополизировали охоту на оставшихся.

Быстрый рост, который демонстрирует популяция слонов в Парке Крюгера в настоящее время, является совершенно предсказуемым результатом того, что в природе современной Африки отсутствуют эти саблезубые кошки – специалисты по охоте на слонов, в сочетании с тем фактом, что сами люди более на слонов не охотятся. Этот быстрый рост, следовательно, не может рассматриваться как «естественный феномен». Мы, люди, несем ответственность за то, что это происходит, и мы должны взять на себя ответственность за последствия.

Мы можем, конечно, выбрать и другой вариант – позволить популяции слонов в Парке Крюгера расти до тех пор, пока она не рухнет от недостатка пищи и голодных смертей, как это случилось с популяцией слонов в кенийском национальном парке Цаво в конце 70-х годов [или с популяцией зубров в заповеднике Беловежская пуща – прим. переводчика]. Однако разрушение среды обитания, которое произойдет в таком случае, окажет негативное воздействие на множество других видов животных в Парке Крюгера. Замечательное и столь долгожданное возрождение популяции черного носорога, которое этот вымирающий вид переживает с того момента, как он был возвращен в Парк в 1971 году, может, например, прекратиться или вообще повернуть вспять. В любом случае ясно, что Парк Крюгера потеряет многие виды животных, и крупных, и мелких. Будет настоящей трагедией, если так называемая «политическая корректность» и необоснованные эмоции приведут к возобновлению процесса вымирания, который был остановлен после создания более ста лет назад небольшого убежища для диких животных, которое сегодня превратилось в великий трансграничный национальный парк «Большая Лимпопо» (Great Limpopo Transfrontier Park).

Я признаю, что я сам сильно переживаю по поводу перспективы «забоя» слонов. Я, фактически, в ужасе от перспективы убийства тысяч этих умных, сознающих себя существ. Однако еще больший ужас во мне вызывает противоположная альтернатива. Очень вероятно, что мы разработаем нелетальные методы контроля популяций слонов к концу двадцать первого столетия, однако это будет иметь значения для Парка Крюгера только в том случае, если прекрасный регион охраняемой природы еще будет существовать к тому моменту. А вот это в очень большой степени может зависеть от того, смогут ли люди найти к тому моменту решение проблемы неконтролируемого роста своей собственной популяции.нее рождается всегда лишь один слоненок, но весом до ста килограммов. А взрослым он становится только к 9-12 годам.....