Сколько животных составляет стадо?

Сколько животных составляет стадо?

Перейти в оглавление книги Л.М. Баскина: " От одиночества к стаду "

Вопрос о размере стада напоминает известную задачу, древнегреческого философа Евбулида о куче зерна. Он говорил: «Одно зерно — это куча? А два? А три? Сколько зерен составляют кучу?» Наша задача, пожалуй, будет легче, если мы попытаемся хотя бы схематично выделить типы группировок животных, с которыми мы обычно встречаемся в природе. Как мы увидим, в каждом случае можно по-разному ответить на вопрос о размере группы.

Большинство исследователей начинают разбор типов групп животных с пары: мать — дитя. Многие положительные стороны группового образа жизни можно обнаружить уже в этом элементарном объединении. Конечно, большинство благ приходится на долю малыша, и трудно сказать, много ли пользы извлекает из такого существования мать.

Очень часто потомство не сразу покидает мать, образуется семья животных, постоянно живущих вместе. Часто к ней присоединяются несколько чужаков, в том числе и самцов, однако ядром остается семья. Одним из наиболее известных объединений является волчья стая. Ее единство держится на авторитете старой волчицы. Н. А. Зворыкин, наш замечательный знаток повадок животных, пишет, что в случае гибели волчицы стая распадается, волки поодиночке и маленькими группами прибиваются к соседним стаям. В некоторые случаях погибшую волчицу заменяет другая из той же семьи. Семьями живут индийские слоны. Д. Е. Теннент пишет, что во многих группах слонов наблюдается сходство в форме хобота, цвете глаз, скате спины, форме лба. Как сообщают, В. M. Белькович и А. В. Яблоков, у зубатых китов (и у дельфинов в том числе) семья также является основной структурной единицей. Она сохраняется много лет и состоит из самки и ее потомства разного возраста.

Часты случаи, когда несколько самок объединяются, образуя, таким образом, стадо, состоящее из нескольких семей. Размер такого стада может быть довольно большим: у белух, например, до тысячи голов. Такое стадо не распадается на семейные группировки. По-видимому, это связано со сходством поведения животных, перенимающих от матери особенности поведения. Однажды оленеводы обратили мое внимание на очень старую оленуху (ей, вероятно, было 12 — 13 лет), рядом с которой паслись три ее дочери разного возраста. Две из них имели и своих телят. Вся эта группа предпочитала держаться сзади стада и даже чаще с правого края, чем с левого. По словам оленеводов, так приучила всех своих потом ков старая оленуха.

Хороший пример стада, состоящего из многих семей, дают африканские слоны, Обычное стадо слонов состоит из 20 — 30 голов. Здесь можно видеть десяток слоних со слонятами, несколько крупных самцов и несколько более молодых. Иногда к этой компании присоединяются зебры и газели, помогающие подслеповатым великанам своим острым зрением. Те, в свою очередь, отпугивают хищников. В брачный сезон стадо покидают парочки самцов и самок, но позже они возвращаются обратно. В период дождей такие стада распадаются на более мелкие, но засуха заставляет слонов собираться близ не пересыхающих водоемов. В Уганде, например, наблюдалось стадо слонов в 1 500 голов (Бауэр, 1964).

Размер стада зачастую определяется принципиально иными причинами, нежели количеством потомков у одной самки. Более важным оказывается зависимость защитного действия стада от его размера. Альдо Леопольд сообщает, как 12 — 15 антилоп-вилорогов, защищаясь от волков, сомкнулись в кольцо, выставив рога наружу. При этом волки не могли их схватить. Но если вилорогов было меньше, они обращались в бегство, не пытаясь собраться в кольцо. Это и не удивительно: им бы не удалось сомкнуть свои ряды. Наблюдая за стадом северных оленей которые собираются в клуб, спасаясь от надоедливого гнуса, можно заметить, что беспокоятся лишь 4 — 5 внешних рядов оленей. Глубже ни комары, ни кровососущие мухи не залетают. Можно подсчитать, что для защиты от гнуса хотя бы одного оленя, необходимо около 30 других, которые встанут в пять рядов. Следовательно, минимальное стадо северных оленей, которое может противостоять кровососущим насекомым, 30 — 40 животных. В наше время не так легко найти на земле стада размером в тысячи голов. И все же такие скопления наблюдаются у мигрирующих карибу (до 100 тысяч), белобородых гну (до 200 тысяч), у моржей и котиков, собирающихся на лежбища по 20 и более тысяч голов. Стада карибу многократно снимали с самолетов. Рассматривая фотографии, можно заметить, что масса животных состоит из отдельных скоплений по 10 тысяч голов, которые, в свою очередь, распадаются на стада по 2,5 тысячи. Только эти наименьшие объединения достаточно долго движутся вместе и сходно реагируют на появление хищника или другие события (Банфильд, 1954).

Возможность передачи информации от одного животного к другому, по-видимому, играет важную роль в определении максимально возможной в данных условиях величины стада. Понятно, что на открытых пространствах степей, пустынь и тундр условия для сигнализации лучше. В лесу же стадо быстро дробится. Животные не видят, куда направились их соседи, испуг одного не замечают остальные.

Размеры лежбищ ластоногих животных определяются пригодной для этого (с точки зрения животных) площади. Из года в год место лежбища остается неизменным, новые лежки появляются редко и обычно долго осваиваются единичными, часто холостыми особями. С точки зрения человека, преимущества выбираемой животными береговой полосы очень невелики и их недостаточно, чтобы объяснить консерватизм привычек у зверей. Мы еще вернемся к этому интересному вопросу.

Попробуем проследить за стадным животным с первых секунд его появления на свет. Больше всего для этой цели подходит копытное животное. Ведь многие копытные одомашнены, и это обстоятельство облегчит нам задачу.

Последим за северным оленем. Мы видим, как у одной из важенок показались копытца передних ножек олененка. Мать, до этого спокойно пасшаяся посреди стада, пытается уединиться, выходит на край стада. Начались первые схватки. Оленуха то ложится, то встает. Схватки все чаще. Показалась голова. Мы слышим первый крик малыша, хотя он еще составляет с матерью одно целое. Еще несколько минут и теленок падает на снег. С того времени, как мы заметили ножки, прошло всего полчаса.

Мать вылизывает своего малыша. Околоплодная жидкость, которой он вымазан, имеет сильный запах, очень привлекательный для матери. Соседний олень, заинтересованный запахом, потянулся к олененку, но мать сейчас же атаковала его рогами. Итак, запах теленка — первая «ниточка», которая связала его с матерью.

Мать с олененком одни. Соседние олени ушли уже вперед, Ничто не угрожает малышу, но мать беспрерывно кричит. Малыш ей почти не отвечает, поэтому создается впечатление, что важенку заставляет кричать какая-то внутренняя потребность. Через два часа она кричит все реже и, наконец, смолкает. В чем же смысл этого концерта? Мы поймем это, когда увидим через несколько часов, как олененок уверенно отличает голос матери от голоса других оленей. Между матерью и олененком установилась звуковая связь.

Однако продолжим наше наблюдение. Прошло всего 20 минут с момента рождения, а олененок уже пробует подняться на ноги. Он учится упорно, несмотря на многочисленные падения. И через час он, наконец, может простоять целую минуту. На белом снегу четко выделяются две фигуры: большая и маленькая, больше поблизости ничего и никого нет. И мы интуитивно догадываемся, что раз олененок тянется именно к матери, следовательно, он наделен врожденной реакцией двигаться именно к большому темному предмету, а не от него. Это легко проверить: мы отгоняем в сторону важенку, подходим к олененку, и он старается подойти к человеку точно так же, как к оленю.

Каждый раз, оказавшись под матерью, олененок вскидывает голову. И при затемнении сверху доской он тоже будет поднимать голову. Мы наблюдаем одну из врожденных реакций, помогающих олененку найти вымя матери.

Вот важенка легла, а олененок упорно бродит вокруг нее, пытается подлезть под мать. Если взять его на руки, он точно так же будет подлезать под рукав куртки, под руку.

Несколько часов мы следим за олененком. Снова и снова он повторяет попытки найти вымя сосет шерсть, чмокая губами, тычется под шею, под грудь матери, чаще всего под живот, потому что она лижет его против шерсти, а олененок старается стоять к матери головой. Мать как бы подталкивает олененка под себя, к вымени. И, наконец, первые пять минут сосания. После этого уставший олененок лег, а его мать начала кормиться — разгребает снег и выедает ягель. Если повторить наблюдения несколько раз, можно убедиться, что ни одно движение матери и олененка не являются случайными. Все они в том или ином порядке, реже или чаще повторяются. Мало того, мы скоро заметим, что некоторые последовательности движений и поз животных также все время повторяются, Небольшое нарушение движений (например, хромота и олененка ждет гибель: он не научится принимать позу сосания, а мать ничем не сможет ему помочь.

Наблюдая за формированием отношений матери и олененка, мы убедились, что этих двух животных объединяет только набор врожденных реакций. Никакого элемента сознательного участия матери в судьбе олененка нет. Мы взяли малыша па руки. Мать в двух шагах смотрит: прямо на него, но не узнает, бегает вокруг, нюхает следы. А перемена небольшая, — олененок не стоит на снегу, а его приподняли вверх. Рядом с нашей подопытной парой случилось несчастье — у важенки родился мертвый олененок. Пробуем подсадить нашего олененка к приемной матери — она охотно его приняла, лижет. Если сделать такую попытку с важенкой, у которой погиб олененок шести и более часов от роду, эксперимент будет неудачным: важенка хорошо различает запах своего и чужого малыша. Наблюдения показывают, что это связано со временем первого кормления. Именно запах молока (им запачкана головка олененка) и запах фекалий помогают важенке опознать своего.

Оставив олененка, мы пытаемся вернуть его матери — тихонько отходим в сторону. Но олененок упорно следует за нами. Не помогают ни отталкивание, ни попытки отходить быстрее. Врожденный рефлекс следования заставляет олененка изо всех сил поспевать за ведущим. И, очевидно, он еще не способен разобрать — мать это или кто-то иной. Теперь мы понимаем, почему мать старалась уединиться, прогоняла соседних оленей. Ведь в противном случае олененок следовал бы за каждым встречным оленем, процесс за поминания им облика матери был бы нарушен.

Поговорка «материнская любовь слепа» верна в буквальном смысле. Зверь бывает вполне спокоен за свое дитя, если чует его запах, если вымя вовремя освобождается от молока. Голоса детенышей обычно матери различают с трудом, так же как их внешний облик. Ясно, что и сосать, и приобрести запах «своего» случайно может и детеныш другого вида, Так объясняются случаи усыновления оленухами чужих оленят.

Многократно повторяя свои наблюдения, мы убеждаемся, что очень многих рефлексов, столь характерных для взрослых северных олений, в первые дни, а в некоторых случаях и месяцы, олененок не имеет. Ветер, уклон местности, снег, стадо, собака — все это раздражители, еще не имеющие для него никакого значения. Пока все поведение олененка связано лишь с матерью. Мы даже обнаруживаем у него способности, которые он утратит в более позднем возрасте. Например, он удивительно хорошо запоминает место, где его в последний раз кормила мать, и легко находит его. Правильнее было бы сказать, что олененок запоминает не место, а дорогу к нему, поскольку речь здесь идет о кинестетической памяти — памяти движения (сколько шагов надо сделать, какие повороты и т. д.).

Наши наблюдения за северными оленями довольно хорошо характеризуют поведение всех животных, которым, помимо группового образа жизни, свойственна забота о потомстве. Необходимость установления прочной связи новорожденного с матерью и предохранение его от контакта с соседями заставляют многих животных на время размножения покидать стада (антилопы, бизоны и зубры, яки, благородные олени). Еще чаще изоляция матери с новорожденным достигается установлением на время размножения территориальности, то есть каждая самка захватывает определенный участок, границы которого она охраняет от вторжения соседей. Иногда такой участок бывает очень мал — в колониях морских птиц (чаек, кайр и др.), гусей, грачей, цапель, а иногда достаточно велик, как у носорогов, бегемотов, волков.

Часто наблюдаемый случай — охрана группы участков самок одним самцом. У морских котиков самец несколько недель не покидает своего участка. Охраняют семейный участок самцы многих обезьян, жеребцы в табунах лошадей и ослов.

Очень интересный способ поддержания постоянной связи малыша с матерью — подвешивание детеныша на матери (у летучих мышей, обезьян, ленивцев) или влезание к ней на спину (у поганок).

(Печатается по изданию: Л. М. Баскин. Законы стада. М.: 1971. Изд-во: «Знание». Стр. 5-45.