Род: Camelus = Верблюды

• Класс: Mammalia Linnaeus, 1758 = Млекопитающие
• Инфракласс:Eutheria, Placentalia Gill, 1872 = Плацентарные, высшие звери
• Отряд: Tylopoda Illiger, 1811 =Мозоленогие
• Семейство: Camelidae Gray, 1821 = Верблюдовые
• Род: Camelus Linnaeus, 1758 = Верблюды
• Вид: Camelus bactrianus Przewalski, 1883 = (Дикий) двугорбый верблюд, бактриан, хабтагай
• Вид: Camelus dromedarius Linnaeus = Одногорбый верблюд, дромедар
• Вид: Camelus ferus Przewalski = Дикий двугорбый верблюд, хабтагай
• Вид: Camelus knoblochi † Nehring = Верблюд Кноблоха

Род: Camelus Linnaeus, 1758 = Верблюды

Размеры средние и крупные.Длина тела 220—340 см, длина хвоста 55—75 см, высота в холке 180—210 см. Масса 450—650 кг. Передние конечности имеют неразделенную подошву.

Длинные задние конечности с сильно развитыми коленными мозолями. Хвост длинный с пучком волос на конце. Шея изогнутая. Глаза большие с тяжелыми веками. Уши маленькие, округлые, полностью покрытые волосами. Щелевидные ноздри способны смыкаться. Верхняя губа глубоко разделена. От ноздрей к верхней губе идет желобок. На спине располагается один или два кожных горба, образованных жировой тканью. Когда верблюд упитан, его горб торчит вверх, а у истощенного свисает набок. Окраска волосяного покрова варьирует от темно-бурой до серой. Удлиненные волосы имеются на голове, шее, горбах, бедрах и кончике хвоста; все остальное тело покрыто плотным волосяным покровом около 50 мм высотой. На затылке у самцов и самок расположена пара специфических кожных желез примерно 6 см в поперечнике.

Распространены в диком состоянии в Заалтайской Гоби в МНР и, возможно, в прилегающих районах Китая. Домашних верблюдов разводят в Африке, на Аравийском п-ове, в Передней, Малой и Средней Азии, на юго-западе США.

Обитают в степях и полупустынях, но предпочитают кустарниковые и щебнистые пустыни. Кормятся, по-видимому, утром и вечером, а в середине дня и ночью отдыхают.

Дикие верблюды встречаются поодиночке или парами, но чаще группами по 4—6. Стада в 12—15 голов редки. Максимальная скорость бега около 16 км/ч. Хорошо переносит жару и холод. При высоких температурах и сухом корме долгое время без водопоя оставаться не может. Пьет солоноватую и даже соленую воду. Может выпить до 57 л воды за один прием. Ест практически все, что растет в пустыне. Нуждается в галофитах, без которых теряет массу. Гон бывает зимой — в январе — феврале. Единственный детеныш рождается в марте. Беременность длится 370—440 дней. К концу первого дня после рождения детеныш передвигается почти свободно. Лактационный период составляет около года.

Дикие верблюды Монголии прежде служили объектами охоты для местных жителей. В настоящее время численность диких верблюдов чрезвычайно мала, и охота на них запрещена.

Дикий верблюд включен в «Красную книгу» как вид, который в ближайшее время может подвергнуться опасности исчезновения.

В роде 2 вида:

одногорбый верблюд — С. dromedarius Linnaeus, 1758 (за историческое время известен только в домашнем состоянии в Африке, на Аравийском п-ове, в Передней, Малой и Средней Азии, на юго-западе США);

двугорбый верблюд — С. bactrianus Linnaeus, 1758 (в диком состоянии еще встречается на юго-западе МНР, в Заалтайской Гоби, домашняя форма населяет Малую Азию, Калмыкию, Казахстан, Среднюю Азию)

Корабли на корале

В 1856 году экспедиция лейтенанта Портера (он командовал кораблем) и майора Вэйна (на его попечении были верблюды) купила у турецкого правительства три десятка дромадеров (одногорбых верблюдов). Через год американцы приобрели еще четыре десятка. Верблюды предназначались для военных надобностей, и оные через пять лет появились, когда Соединенные Штаты стали «разъединенными». Равным образом поработав на северян и южан, после окончания гражданской войны некоторые животные продолжили службу в цирках и зоопарках, а некоторые разбежались.

И произошло то, от чего упомянутая экспедиция на корабле «Сэплай» стала событием в истории животного мира: дромадеры, разбежавшись, одичали. Ведь вернулись они на пепелище отцов. Когда-то водились в Америке древние верблюды — камелопсы. Возможно, еще тысячу лет назад они бегали по Калифорнии. У Сьерра-Невады раскопали «свежую» стоянку какого-то охотничьего племени и среди давно потухших углей нашли обглоданные черепа камелопсов — вероятно, последних. Говорят, даже теперь кое-где по пустыне в Аризоне бродят одичавшие дромадеры (потомки тех, что привез лейтенант Портер из Турции).

Кому не приходилось, проснувшись утром, высунуть нос из спального мешка, стеганного на верблюжьей шерсти, и убедиться воочию, что весь ты полузанесен выпавшим за ночь снегом, тот вряд ли способен по-настоящему удивиться потрясающим свойствам волос, которыми природа покрыла и дромадеров, и бактрианов (двугорбых азиатских верблюдов), и лам — их американских родичей. Представьте, снаружи вас терзает колючая поземка, а вы спите спокойно, как в городской квартире: сухо, тепло, нигде не дует, и воздух свежий.

На ощупь шерсть верблюда обыкновение — шерсть как шерсть. Но при внимательном рассмотрении можно заметить, что не совсем она обычная: вокруг длинного волоска толпятся волоски поменьше, и они не подпушь, какая вырастает для тепла у большинства зверей, они деталь совершенно необыкновенной конструкции, к сожалению, еще не исследованной учеными.

Так что примите как очередную тайну природы тот факт, что спина верблюда, которого сильно припекло в полдень, нагрета снаружи на восемьдесят градусов, а под шерстью — на сорок. Верблюд, так сказать, одет в тайну с ног до головы.

Впрочем, и внутри у него тайн порядочно. Лишь немногие из них разгаданы, да и то недавно. Скажем, знаменитая верблюжья «засухоустойчивость». Почти тысячу километров пройдет по жаркой пустыне — и ни капли в рот! Отчего?

Ряд причин уже выяснен. Вот они:

1. Пить умеет. Уж если дорвался до воды, то столитровую бочку осушит. А один верблюд на глазах у заинтересованных наблюдателей выпил два раза (через малый срок) по 92 литра да плюс еще два литра.

2. Почти не потеет. В этом ему помогают превосходная шерсть и умение «держать язык за зубами», то есть зря рта не раскрывать, чтобы влага не испарялась. Даже в самую жару он дышит лишь шестнадцать раз в минуту, а когда попрохладней, то хватает ему и восьми раз. Это ведь в сравнении, например, с дыханием запарившегося пса — самая малость, пес тогда по 300—400 раз дышит в минуту.

3. Легко переносит колебания собственной температуры. Ночью у него 34 градуса, днем — 40. И ничего, не лихорадит его с такой «гриппозной» температурой, а идет себе вперед, даже не потеет, экономя 5 литров воды, которые потребовалось бы испарить для охлаждения тела на шесть градусов.

4. Имеет горб (или два). Это сооружение не представляет собой запасной цистерны с водой в прямом смысле этого слова (как некоторые городские жители считают). Но в переносном смысле — да. В горбу — жир, «перегорающий» в пути и превращающийся в воду: из 100 граммов жира—107 граммов воды.

5. И последнее, очень важное свойство: верблюд, если уж он воду теряет, то не слишком о том печалится, — может до 30 процентов своего веса израсходовать на жизненные процессы, потребляющие воду, и все же кровь его не загустеет и он не умрет, как это случится в такой ситуации с любым зверем и с человеком.

Вольному — воля

Все, что говорилось выше, почерпнуто из «интервью» с одомашненными верблюдами, и если эта книга сейчас в руках у охотника, то, конечно, душа его, не унесшись ни на минуту в безлюдные просторы дикой природы, не насытилась. Что поделаешь, вольных верблюдов на земле мало. Очень мало. Лишь двугорбые кое-где в Монголии. Дикие дромадеры давно все вымерли (если вообще существовали, так как некоторые исследователи полагают, что одногорбых, как особую породу, люди вывели от двугорбых верблюдов).

Охотник — человек, как известно, с воображением, может составить компанию такому же, как и он, труженику «дикого поля», покинувшему родной аймак (лет пятьдесят или сто назад).

Сухая, холмистая, выжженная солнцем земля Гоби. Цепочка дзеренов, живым пунктиром опоясавшая далекий холм, не интересует одинокого наездника. Хаб-тагай — желанная, почти недоступная добыча. Крутые склоны, узкие ущелья — места, кажется, пригодные лишь для цепких копыт архара, но хабтагаи обитают часто именно в таких угодьях. Пржевальский, первооткрыватель хабтагая для науки, в 1878 году восхищался «альпинистскими» способностями дикого двугорбого верблюда.

Стадо в десять (а бывало, и до пятнадцати) красновато-песчаных серомордых животных замечено вдруг охотником на фоне щебнистой осыпи. Хабтагаи, не в пример своему домашнему собрату, весьма изящны, легки. Горбы у них меньше и не вызывают мысли о чудачестве природы, использовавшей для отливки одного из своих созданий испорченную матрицу.

И открывается состязание! С одной стороны в нем участвует терпеливый, сообразительный и выносливый охотник на выросшем вблизи от юрты верблюде, а с другой — естественное вольнолюбие, подкрепленное быстротой ног, отличным слухом, зрением и обонянием: хабтагаи даже воду чует за несколько километров. В беспримерном марафоне силы равны, а судья — солнце, для поддержания жестоких правил иссушившее влагу и все эти ковыли, полынь, горный лук, саксаул, караган — «горькую» и все же необходимую пищу верблюдов.

Они почти всегда на виду друг у друга. Если преследуемым удается оторваться от преследователя, то охотник, спешившись, разыскивает на твердой почве следы — почти гладкие отпечатки (из-за мозольной подушки на пальцах зверя, за что и называют верблюдов мозоленогими). Следы, оставленные хабтагаем, отличны от следов домашнего бактриана, они более узкие, как бы устремленные.

Охотник оттесняет косяк от водопоев. Утром и вечером — в часы привычной кормежки — усиливает свой натиск. В полдень и ночью, когда верблюды обычно лежат, заставляет их подняться. Силы у вольных верблюдов иссякают.

Заалайские хабтагаи летом держатся в высокогорьях, на альпийских сочных лугах, но преследователь гонит их оттуда в южные пустыни (их зимние «квартиры»), где растительность уже высохла, где ни капли воды. День за днем. Тысячекилометровый марафон. Каким одержимым надо быть, чтобы решиться на лишения, которые неизбежны! Вот последний глоток воды остался... Но сдались и хабтагаи.

Верна старая пословица кочевников: «Лег верблюд, так приехали». Верблюд ляжет лишь тогда, когда встать не может.

Выстрелы — один из ответов на вопрос: «Почему диких верблюдов на Земле мало?» Однако выстрелы в этом случае, пожалуй, не единственное зло.

Верблюды выносливы. Почему же именно они, а не звери понежней, столь малочисленны?

Они могут долго жить без воды. Их корм — такая растительная дрянь, которую никто из травоядных есть не хочет. У них, таким образом, мало конкурентов. И опять: почему же тогда их самих мало?

Они умеют переносить страшную жару и страшный холод. Да, и холод. В дореволюционное время на приисках Якутии, там, где стынут теперь моторы МАЗов, бактрианы по замерзшим рекам таскали для людей грузы. Почему же?..

Для начала надо, конечно, исследовать, не таится ли причина малочисленности диких верблюдов в самой системе их размножения. Возможно. Верблюды полигамы, а у полигамов, как известно, процент яловости самок всегда повышенный. Между самцами бывают жестокие драки — это, понятно, тоже влияет на численность (на Востоке специально выводят «бойцовых» верблюдов и заставляют их драться с таким же ожесточением, как бойцовых петухов!). Самки редко приносят двойни. И ко всему, время развития плода у бактриана 411 дней! У дромадера 388. А при таком сроке от силы раз в два года самка принесет по верблюжонку. Так что прирост весьма замедленный.

И еще: выносливейший из выносливейших, оказывается, очень боится сырости, чуть что — и плеврит, а то и туберкулез с трагическим концом.